Будь с нами!
Присоединяйся к нашему каналу в Телеграме, чтобы не пропустить эксклюзивный контент.
Молодая девушка заходит в кафе и заказывает еду и чай. Она берет заказ, идет к своему столу и вдруг понимает, что в кармане куртки у нее лежит бутылка воды. Девушка не помнит, как и когда она ее туда положила. Не получается вспомнить и то, заплатила ли она за воду.
В жизни 18-летней Эстери (вымышленное имя, которым вчерашняя школьница из Москвы пользуется уже давно) иногда случаются необъяснимые вещи: предметы оказываются не на своих местах или неожиданно для нее самой меняется пароль на ее iPhone.
Причину неожиданных изменений Эстери вспомнить не может, но зато она точно знает, откуда растут ноги: «Помимо моей собственной личности, во мне живет еще три».
Тонкие руки Эстери покрыты татуировками: осьминог щупальцами обвивает запястья и, вместе с ними, надпись «Do what thou wilt». Девушка говорит, что подсмотрела у Оксимирона только шрифт (ее тату в точности повторяет одну из татуировок популярного российского рэпера). У нее короткая стрижка. На каждый резкий звук она оборачивается и прекращает говорить, пока шум не прекратиться.
Эстери (на фото) думает, что у нее диссоциативное расстройство идентичности, потому что она "чувствует" присутствие других личностей в своем теле.
Личный архив«Это похоже на внутренний диалог, но есть разница. Если человек попробует симулировать внутренний диалог, он будет придумывать фразы и отвечать ими, но фразу эту он будет знать заранее. Когда ты говоришь с личностями, ты не в курсе, что они скажут», — объясняет Эстери то, во что трудно поверить.
Лучше всего представить, что чувствует человек с диссоциативным расстройством идентичности (так официально называется этот редкий и вызывающий много споров феномен), можно, посмотрев фильм «Сплит»: незнакомец похищает трех школьниц и являет им 23 разные личности в одном теле, при этом у каждой личности свое отношение к жертвам похищения.
В фильме Сплит, незнакомец похищает трех школьниц и являет им 23 разные личности в одном теле, при этом у каждой личности свое отношение к жертвам похищения.
М. Найт Шьямалан/Blumhouse Productions, 2016В отличие от фильма, в теле Эстери живет только три личности, помимо собственной. При этом их взаимодействие с основной личностью девушки не такое драматичное, как в фильме.
«Я как бы остаюсь сзади», — Эстери показывает себе на затылок — «а кто-то из них выходит и делает что-то за меня».
Полная потеря памяти у девушки случается редко. «Минут через 15 я вспоминаю отрывки происходящего, как сон», — рассказывает она.
Голоса в голове хоть и есть, но девушка описывает их не так драматично, как сценаристы блокбастеров: «Я не слышу звуковых галлюцинаций, это как внутренний монолог… кроме ощущения, что я не в курсе, что это и откуда».
У трех личностей, присутствие которых ощущает Эстери, есть четко обозначенные функции и ситуации, за которые они отвечают. «Первого зовут Макс. Он защитник. В моменты, когда мне плохо, он отключает все эмоции. Ощущается это, как абсолютное спокойствие. Как будто тебя посадили на плечи. Ты сидишь, а он идет. Просто болтаешься в теле, а он заканчивает что-то, а ты ни о чем не паришься».
У трех личностей, присутствие которых ощущает Эстери, есть четко обозначенные функции и ситуации, за которые они отвечают.
Legion MediaВторую субличность девушка назвала Франки. Она отвечает за общение с другими людьми. Сама Эстери производит впечатление закрытой девушки, которая с опаской относится к людям и не любит новых знакомств. «Во Франки какие-то социальные функции вложились: она любит одежду, общение с людьми, она вежливая. Она выполняла функцию коммуникации с людьми, потому что я просто не вывозила это делать», — говорит Эстери.
Третья субличность — Чарли. То, как описывает его героиня, похоже на то, что обычные люди могут назвать голосом разума, за одним исключением: «Я могу поговорить с ним и попросить его пообщаться с другими личностями. Это сработает».
Такое признание звучит настолько невероятно, что девушка сама пытается найти приемлемое объяснение тому, что с ней происходит. При этом, помощи от врачей она не ждет.
Вопрос пациентов, которые утверждают, что они страдают расстройством, при котором в их теле живет сразу несколько личностей, расколол медицинское сообщество на два лагеря.
«Консенсуса по поводу безусловного существования диссоциативного расстройства идентичности (ДРИ) в психиатрическом сообществе нет», — говорит Владимир Мотов, врач-психиатр, заведующий отделением Психоневрологического Интерната №13 в Москве.
«Консенсуса по поводу безусловного существования диссоциативного расстройства идентичности (ДРИ) в психиатрическом сообществе нет».
04Mukti/WikipediaБудучи на стажировке в медицинском центре университета Джорджа Вашингтона в США, российский специалист на личном опыте узнал: ведущие американские ученые не могут прийти к согласию по поводу существования пациентов с множественными личностями.
«Психиатр, профессор Джорджтаунского университета Роберт Саймон, с которым мне доводилось общаться в США, уверен в реальности существования ДРИ, подчеркивает, что сам лечил пациентов с таким диагнозом и знает многих коллег, которые наблюдали множество таких случаев», — рассказывает Мотов. Но во время своей стажировки в США в 2002 году русский специалист ни одного подобного случая лично так и не увидел.
Существование людей с множественными личностями захватило интерес широкой общественности в 1950-х годах, когда на экраны вышли сразу две успешные экранизации романов, в которых главные герои страдали расщеплением личности: «Лиззи» и «Три лица Евы», оба в 1957.
В фильме "Бойцовский Клуб" Дэвид Финчер обыграл идею расстройства в виде множественных личностей.
Дэвид Финчер/20th Century Fox, 1999Через некоторое время, необъяснимым диагнозом всерьез заинтересовались ученые, а якобы страдающие данным расстройством люди начали открываться широкой публике.
В 1985 году газета The New York Times описала невероятную историю Джона, диспетчера, у которого случился приступ прямо на работе: он начал болтать с пилотами детским голосом и несвязными фразами. Джону поставили диагноз: синдром множественных личностей (так в конце прошлого века называли диссоциативное расстройство идентичности).
Но не всех специалистов удалось убедить в правомерности такого диагноза. Многие психиатры открыто выступили против диагностирования данного расстройства у пациентов.
«Другой, не менее известный американский психиатр Пол МакХью - профессор психиатрии в Университете Джонса Хопкинса, утверждает, что ДРИ – проявление истерии, а не какое-то особое психическое расстройство и нередко является продуктом массивного косвенного внушения со стороны психотерапевта»? — говорит Мотов.
Несмотря на скепсис со стороны части медицинского сообщества, исследования продолжились, подогревая общественный интерес. В 1998 году доктор Беннетт Браун из Медицинского центра святого Люка в Чикаго (Rush-Presbyterian-St. Luke's Medical Center in Chicago) инициировала серьезное исследование пациентов, у которых диагностировали расстройство в виде множественных личностей. Ученый намеревался выяснить, как изменение в сознании может менять физические характеристики тел пациентов. Например, почему аллергическая реакция на апельсиновый сок по-разному проявляется у разных субличностей одного пациента.
Доктор Браун не смог завершить свое исследование: ровно через год, в 1999, его лишили лицензии на два года и запретили заниматься вопросами расщепления личности в течение еще пяти лет после истечения двухлетней приостановки деятельности. На момент решения ему было 60 лет; к работе он уже не вернулся.
В России диссоциативное расстройство идентичности не диагностируют. Из-за отсутствия доказанных клинических случаев и поверхностного изучения вопроса, российские врачи относятся к феномену множественных личностей крайне скептически.
«В России в профессиональной психиатрической (особенно, в судебно-психиатрической) среде, если вы заговорите о ДРИ, как о клинической реальности, на вас, скорее всего, посмотрят с сожалением», — говорит Мотов.
Специалист объясняет разницу в подходах к данному диагнозу в России и в США разными школами психиатрии, которые практикуют врачи на двух континентах: «Понимание многих психиатрических вещей у нас в России очень отличается от американского понимания».
В России диссоциативное расстройство идентичности не диагностируют. Для Эстери это стало проблемой.
Legion MediaДля Эстери это стало проблемой. «Когда я рассказала психиатру, к которому я обратилась в связи с депрессией, о своем ощущении (множественных личностей), она сказала мне, что это странно и что в России такого диагноза не ставят», — говорит девушка.
Психиатр, у которого наблюдалась Эстери, скептически восприняла рассказы девушки и посоветовала ей найти специалиста, который профессионально занимается этим вопросом. Такого врача девушке найти не удалось и она прекратила попытки это сделать.
Эстери сидит за столом в кафе, пьет воду из бутылки и прекращает говорить при каждом включении громкой кофемашины. Она рассказывает о сексуальном насилии со стороны отца в детстве, о спорящих в ее сознании голосах, о провалах в памяти, о резких перепадах настроения, о периодах глубокой депрессии, о трех разных личностях, которые якобы «живут» у нее в голове таким тоном, каким могла бы рассказывать о походе в магазин за продуктами.
Очевидно, что ей нет никакого дело до того, поверит ли кто-то в ее рассказ. Но верит ли в него сама девушка?
«Есть люди, которые считают, что их личности — это отдельные люди. Я все-таки понимаю, что это просто так в моем мозгу сложилось, и я не стану называть их отдельными людьми», — говорит Эстери.
Двое близких друзей Эстери говорят, что верят ей, хотя и не могут вспомнить каких-то особых странностей, связанных с появлением ее субличностей. «Иногда в разговоре у нее менялся голос, становился либо более писклявым, либо более грубым», — говорит Илья Динин, бывший одноклассник Эстери, с которым она какое-то время состояла в романтических отношениях. Больше ничего необычного парень вспомнить не может.
Подруга Эстери по школе, Марианна Жигун, хочет верить ей, но оставляет за подругой право на ошибку в постановке диагноза самой себе. «Мы обговорили, что мы верим в это только наполовину, потому что критическое мышление должно иметь место быть. Я верю ей, но пока нет четких доказательств, я допускаю возможность того, что мы можем ошибаться», — говорит Жигун.
Эстери и ее подруга в школьные годы увлекались психологией, «интересовались вопросами депрессии, шизофрении, панических атак». Возможно ли, что Эстери выдумала свой диагноз, чтобы привлечь к себе внимание друзей?
Это не исключено, но даже такое объяснение не решает проблему. Парадоксально, даже если Эстери надумала себе этот диагноз, это все равно не исключает наличия у нее синдрома в виде множественных личностей.
Справочник по психиатрии Университета Джона Хопкинса говорит, что помимо глубокой травмы в детском возрасте, диссоциативное расстройство идентичности может возникать вследствие еще одной причины: «Некоторые люди, не имея сознательного намерения, развивают поведение, наблюдаемое при ДРИ, посредством внушения». Если пациент уверен в том, что у него расщепление личности, это может действительно стать причиной проявления признаков ДРИ.
Что касается самой Эстери, она уже не надеется найти ответ. Она не жаждет общения с такими же людьми, как она, не ищет помощи у специалистов и, в целом, научилась мириться со своими личностями: «Если у нас есть договор и никто его не нарушает, то в чем проблема? В этом есть и какая-то помощь: Франки занимается фигней, которая мне неинтересна. Макс может подстраховать, если что-то случится. От Чарли… от него вообще только польза».