Будь с нами!
Присоединяйся к нашему каналу в Телеграме, чтобы не пропустить эксклюзивный контент.
Как бы вы отреагировали, если бы вас или кого-нибудь из близких назвали «авторкой» или «редакторкой»? Мой редактор говорит, что она бы точно обиделась, потому что суффикс «к» придают слову пренебрежительный и даже высокомерный оттенок со стороны говорящего. А вот некоторые российские феминистки не просто не находят этот суффикс обидным, но даже настаивают на его употреблении. По их мнению, это должно привести к тому, что женщины перестанут «стесняться своего женского рода».
В этом году сторонницам данной теории даже удалось инициировать общественную дискуссию о суффиксе «к». «Авторки», «редакторки» и «блогерки» буквально заполонили блогосферу и превратили лингвистическую окказию в инструмент борьбы за права женщин (теперь феминитивы нередко увидишь и в «Афише», и в «Wonderzine», и даже в некоторых книгах.
Мы выяснили, с чем борются языковые феминистки и насколько вероятно, что лет через 20 мы все так будем говорить.
По мнению самих феминисток, слова «врач» или «инструктор» нельзя употреблять без суффикса, если имеется в виду женщина, ведь тогда ее пол не очевиден. В то же время, старые суффиксы для этого не годятся. По их словам, суффикс «ш» обозначает принадлежность мужу и его профессии. «Докторша – это жена доктора, генеральша – жена генерала, а «студентка» и «спортсменка» – это уже обозначение деятельности женщины как единицы независимой, – говорит феминистка и активистка бодипозитивного движения Ася Лунегова. – Поэтому феминистки и говорят «блогерка» и «редакторка».
Это выглядит довольно спорным: например, раньше «солдаткой» называли именно жену солдата, а не воюющую женщину, а слово «докторша» сегодня используется как уничижительное.
Однако того же мнения, что и Ася, придерживается и Дарья Апахончич – известная в Санкт-Петербурге художница и феминистка. Она входит в редакторскую группу по подготовке первой книги сказок для девочек, «в которой не будет объективации», но зато почти все тексты которой написаны «авторками». Дарья говорит, что это не редакционная линия, так они сами захотели. По образованию девушка филолог, и поначалу новые феминитивы вызвали у нее «диссонанс», как она признается, ведь академическая жизнь не предполает использования статусов в женском роде.
В коворкинг «Симона» в Санкт-Петербурге, куда не пускают мужчин до вечера, можно выпить «женские» варианты кофе.
Анна Сорокина«В научной статье нельзя даже сказать «читательница», хотя это слово нормативное, не говоря уже об «авторке», которая выглядит достаточно новой и относящейся к субкультуре. И когда я стала об этом задумываться и больше интересоваться гендерной теорией, я поняла, что это чисто культурно сложившийся стереотип, просто мы привыкли думать, что женское – это второсортное», – говорит Дарья.
«Мне нравятся феминитивы, я считаю, что они делают присутствие женщин видимым». На вопрос, хотела бы она, чтобы в ее дипломе специальность была написана феминитивом, Дарья отвечает «Да, конечно». «Сейчас это вызывает ощущение искусственного, но это временно. Если мы сами стесняемся своего женского рода, то чего же мы хотим от остальных?»
Дарья отмечает, что только сейчас языковая дискуссия становится по-настоящему массовой, чего не было никогда раньше в истории, ведь даже известные споры западников и славянофилов охватывали лишь небольшой образованный слой общества. И поэтому, по ее мнению, феминитивы имеют хорошие шансы, чтобы постепенно стать нормой. По ее словам, сейчас язык, особенно в интернете, обновляется моментально, и мы уже не говорим и не пишем, как даже пять лет назад. «Последний год я преподаю беженцам русский язык как иностранный. У меня классический подход к преподаванию, но если мы доходим до этого уровня, то я обязательно рассказываю про феминитивы и историю борьбы женщин за права, но как говорить – решать только им».
Однако даже не все российские феминистки считают себя пораженными в правах из-за отсутствия суффикса «к». Многие считают, что такой проблемы сегодня не существует, так как Россия одной из первых в мире предоставила женщинам равные с мужчинами права. Еще в марте 1917 года был принят декрет о всеобщем избирательном праве, а конституция 1918 года позволила женщинам сохранять девичью фамилию, разрешила аборт и сильно упростила процедуру развода. Когда женщины только начинали активную борьбу за свои права, они действительно стремились обозначить свое присутствие в той или иной сфере. Стали появляться «лектрисы», «курсистки», «телеграфистки». В то же время, им противостояла «литературная» тенденция называть женские статусы мужскими, нивелируя род как признак профессии.
Демонстрация по случаю Международного женского дня, Петроград, март 1917.
Владимир Минкевич/SputnikМожно вспомнить Анну Ахматову и Марину Цветаеву, которые решительно были против того, чтобы их называли «поэтессами». Они считали себя поэтами, имея в виду, что их творчество – не дамские романтические стихи, а серьезная литература.
В 1920-х годах, когда женщин стали активно привлекать к труду на производстве, в языке началась настоящая революция. Так как исторически большинство профессий в русском языке были мужского рода, за исключением традиционно женских («швея», «кружевница»), то новые профессии образовывают за счет суффиксов. Так появились «санитарка», «комсомолка», «гимнастка», «билетерша» и так далее. Одновременно с этим, слова с «дореволюционными» суффиксами («архитектриса», «авиатриса») уходят из языка, не получив распространения.
Начиная с послевоенного времени и по сей день, в русском языке принято за правило обозначать мужской или женский род не в названии профессии, а через находящийся рядом глагол или прилагательное («профессор сказала» или «доктор сказал»). Таким образом, профессия обозначает не пол, а просто некое условное лицо, которое занимается этой деятельностью. К слову, во многих странах Европы, которые позже предоставили женщинам равные с мужчинами права, сегодня также начинается процесс словообразования, исключающий принадлежность к какому-то полу. Например, в английской сейчас стремятся уже говорить не businessman и businesswoman, а просто businessperson.
Некоторые женщины даже считают, что новоявленные феминитивы не только не помогают женщинам в обществе, а наоборот ставят их на более низкую ступень. «Любое название, связанное с гендером, у нас всегда воспринималось как признак второго сорта в профессии, – считает Наталья Ломыкина, кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры стилистики факультета журналисти МГУ. – У нас нет нейтрального суффикса, который просто указывает на гендер и не несет никакой окраски. Суффиксы «иха», «ка» воспринимаются как уменьшительные, даже уничижительные. То есть «врачиха» – это не врач-профессионал, а какая-то тетка в поликлинике, которая ничего не умеет. На мой взгляд, используя все эти суффиксы, женщины просто обесценивают свой труд. «Я не автор, я авторка – с меня и взятки гладки». Языковое сознание воспринимает это именно таким образом».
Демонстрация 8 марта 2018 года в Санкт-Петербурге.
Петр Ковалев/TASSДаже феминитивы, которые уже стали нормой в разговорной речи, в официальных документах записаны в «мужском» варианте. «Если мы посмотрим на какой-нибудь официальный приказ, то там будет «учитель», а не «учительница», «мастер», а не «мастерица», – отмечает Наталья. – «После Великой Отечественной войны женщина столкнулась с необходимостью брать на себя все мужские функции, поэтому нашим женщинам сегодня не нужно ничего доказывать, по крайней мере, на языковом уровне. Наша женщина, скорее, хочет, чтобы ее как-то освободили от этого, чтобы ей помогли. Все эти словообразования – «координаторка», «блогерка» – это искусственное навязывание нормы русскому языку. А с языком так не поступают».
«У нас на кафедре и мужчины, и женщины называются «заведующими», – говорит Ирина Дергачева, преподаватель культуры речи кафедры лингвистики в МГУКИ. – Даже одна из самых известных борцов за женские права Александра Коллонтай не называла себя «послихой», она была «послом», ведь слово «послиха» было чуть ли не ругательным». Современные феминитивы Ирина называет «желанием выделиться, но не сутью».
Помощник машиниста электропоезда Юлия Юрова.
Владимир Астапкович/Sputnik«Я очень уважаю женские движения и сама состою в этих организациях, – говорит Ирина, – но нужно думать, как женщина может действительно влиять на общество, привносить идеи толерантности, феминизма, межкультурных коммуникаций, нежели играть в слова».
В России много женщин-руководителей, особенно в социальных сферах, говорит Ирина, «но разве доктор Лиза, которая спасла много людей, назвала бы себя докторкой?»