Будь с нами!
Присоединяйся к нашему каналу в Телеграме, чтобы не пропустить эксклюзивный контент.
Со времен Ивана Грозного царь выбирал себе невесту на смотре невест – традиция, заимствованная из Византии. Самых красивых девушек из знатных семей привозили в Москву со всей страны, и свахи царя выбирали несколько из них. Благородство и богатство не имели значения, только красота и здоровье невесты. 6 или 7 женщин в конечном итоге приглашали в царские покои, чтобы жених сам сделал выбор. После избрания царем девушка будет «наречена царицей», и только затем может состояться свадьба.
Выезд царицы в зимнем возке со свитой. Рисунок из альбома Августина Мейерберга «Виды и бытовые картины России XVII века»
Августин МейербергСчиталось, что первая жена Ивана Грозного (1530–1584), Анастасия Романовна Захарьина-Юрьева (1530–1560), была отравлена или «испорчена» по приказу бояр (многих из них пытали и казнили после ее смерти). Царь был опустошен, но его вторая жена также умерла рано, а третья, Марфа Собакина, скончалась через две недели после свадьбы в 1571 году (это также привело к казни многих людей, включая родственников Марфы). Скорее всего, причиной было отравление.
Наречение царской невесты царевной, гравюра Вячеслава Шварца
Третьяковская галереяМария Хлопова (ум. 1633), первая невеста Михаила Федоровича (1596-1645), первого русского царя из династии Романовых, заболела вскоре после помолвки с царем, у неё была рвота в течение нескольких дней. Этого было достаточно, чтобы бояре объявили её непригодной для вступления в брак и отправили в ссылку. Затем вторая невеста Михаила, Мария Долгорукая (1608–1625), умерла через 5 месяцев после наречения царицей. Поэтому, когда Михаил выбрал свою третью невесту, Евдокию Стрешневу (1608–1645), он привел её во дворец всего за три дня до назначенной свадьбы – царь боялся, что Евдокия тоже может быть отравлена.
Многие хотели бы смерти молодой царицы – прежде всего, родственники тех девушек, которых не выбрали на показе невест. Поэтому в 17 веке во дворце были приняты строгие меры для защиты женщин царской семьи.
Константин Маковский. Выбор невесты царем Алексеем Михайловичем
Русский музейКогда дворянка становилась царицей, ей больше не разрешалось навещать своих родственников. Ей вообще было теперь запрещено видеть простых людей (а простым людям – ее). Поэтому родители и другие близкие родственники царской невесты переезжали во дворец и им предоставлялись высокие придворные должности.
Царский дворец в Кремле был огромным: с сотнями комнат, добрая половина из которых относилась к женской части. Царица и её дочери не принимали участие в официальных церемониях, где присутствовали мужчины. Но у них был свой церемониальный зал – Золотая царицына палата. Здесь, на своём троне, царица принимала гостей во время крупных православных праздников и своих именин. Это были единственные дни, когда она могла видеть людей, ранее ей незнакомых – в основном представителей духовенства, бояр и их жен. Когда царица и ее дочери отправлялись в монастыри за пределами Москвы, они ехали в закрытых экипажах. Когда они выходили из экипажа и шли в церковь, слуги держали вокруг них бархатные занавески, защищавшие женщин от посторонних взглядов.
Посещение царевной женского монастыря. Василий Суриков, 1912
Третьяковская галереяНа женской половине все слуги тоже были женщинами. Высших из них называли верховыми боярынями. Боярыня-казначея следила за царицыной казной, откуда выдавались пожертвования и куда принимались подарки. Боярыня-кравчая заведовала царицыным столом, боярыне-постельнице подчинялись служанки, а светличной боярыне – мастерицы из царицыной мастерской. Одна из боярынь также была судьей по всем конфликтам и преступлениям внутри женских палат.
Однако, если подозревались серьезные преступления, такие как сглаз или черная магия, дело передавалось в Приказ тайных дел, учреждение политического сыска, которое лично контролировал царь.
Наречение царской невесты царевной, гравюра Вячеслава Шварца
Третьяковская галереяВ 1638 году работницы царицыной мастерской сообщили, что одна из их девушек, Дарья Ламанова, украла ткань, предназначавшуюся для нижнего белья царицы. Расследование показало, что Дарья виделась со знахаркой Настасьей и посыпала след царицы Евдокии пеплом – предполагаемая попытка проклясть царицу! Все женщины, участвовавшие в деле, были допрошены в Приказе тайных дел и в конечном итоге умерли от пыток.
Московский Кремль. Золотая Царицына палата.
Михаил Кулешов/SputnikПомимо верховых боярынь, царица имела ещё около 50 служанок – «приезжих боярынь», которые составляли её свиту, но не жили во дворце. были и более молодые дворянки – сенные боярышни, которые воспитывались с дочерьми царя и были их подругами и единственным обществом. При этом они же выполняли поручения царевен и помогали (прислуживали) им в быту. Кроме того, существовала целая армия девушек и женщин-слуг – постельниц, кормилиц, мастериц, нянек и повивальных бабок. Были особые женщины, которые читали вслух царице и её дочерям, пели религиозные гимны, в царских покоях также встречались карлицы, дурочки, женщины-шуты – в общем, всевозможные странные и диковинные представительницы прекрасного пола.
Спальня Теремного дворца в Московском Кремле
Legion MediaБыли также и слуги-мужчины. Прежде всего, это были священники, которые проводили службы в комнатах царицы (как и у царя, у неё была домашняя церковь и отдельная комната для молитвы рядом с её спальней). Кроме того, несколько десятков юношей-стольников (10-15 лет) помогали царице и ее дочерям за столом; но как только они достигали зрелости, их отсылали из женской половины. Около 100 взрослых мужчин в ранге «детей боярских» охраняли палаты днём и ночью, но им не разрешалось видеть женщин из царской семьи. Например, печи в женской половине были устроены так, что их можно было топить из соседней комнаты – истопники не заходили в помещение, где находились царевны.
Портрет царицы Марии Ильиничны Милославской (1624-1669), первой жены царя Алексея Михайловича (1629-1676)
Виктор Кормушин/Global Look PressПомимо посещения церквей и монастырей, у царицы была благотворительная и официальная «работа». Часто бояре, дворяне, придворные люди и их жены направляли свои челобитные прямо царице, а не царю – царица имела меньше государственных обязанностей и могла апеллировать непосредственно к монарху; к тому же ей нужно было поддерживать свою репутацию «заступницы за слабых» – так что челобитная государыне часто разрешалась положительно. Другое дело, что такую возможность предоставляли не всем.
Царица также посвящала много времени изготовлению дорогих одеяний, в основном духовных, часто делая вышивку сама. Облачение, вышитое царицей, было одним из самых величественных подарков, который высокопоставленный иерарх мог получить от русской царской семьи.
Торжественный выезд Марии Милославской. Рисунок из «Альбома Мейерберга. Виды и бытовые картины России XVII века»
Августин МейербергВечера царица проводила с супругом и семьей. Они могли играть в шахматы, читать Библию или духовную литературу, слушать истории, рассказанные путешественниками или паломниками, которых часто приглашали развлечь царя и его семью. Царь мог ночевать в комнатах царицы, но это не было обычным явлением и требовало особых мер безопасности.
Одежда цариц. С портретов цариц Евдокии Лукьяновны и Наталии Кириловны. Рисунок из альбома «Одежды Русского государства». 1869. Акварели Ф. Г. Солнцева.
Ф. Г. СолнцевЖенская половина дворцов как феномен ушла в прошлое при Петре Великом (1672–1725). Его мать, Наталья Нарышкина (1651–1694), была первой русской царицей, которая посетила театральное представление. Она любила танцевать и наблюдать за дипломатическими приемами, которые тоже считала своеобразным развлечением. Она буквально перевернула старые привычки и правила женщин в царской семье, а ее сын сделал то же самое во всем государстве – к XVIII веку русский двор уже был очень похож на европейский. И только в своих старых теремах в Москве доживали свой XVII век сестры Петра, царевны, которые отказались жить по-новому.
Жизнь женской половины царского дворца описана подробно и красочно в книге Марины Ракитиной «Жизнь на женской половине царского дворца в XVI–XVII веках», вышедшей недавно в издательстве Музеев Московского Кремля.