Почему все без ума от советского искусства?

«Искусство принадлежит народу», - эти слова, сказанные Владимиром Лениным в 1920 году в разговоре с Кларой Цеткин, коммунисты превратили в лозунг. Цитата активно тиражировалась, и прочесть ее можно было едва ли не в каждом сельском доме культуры. В оригинале у фразы было продолжение: «Оно [искусство] должно уходить своими глубочайшими корнями в самую толщу широких трудящихся масс. Оно должно быть понятно этим массам и любимо ими. <…> Должны ли мы небольшому меньшинству подносить сладкие, утончённые бисквиты, тогда как рабочие и крестьянские массы нуждаются в чёрном хлебе? Я понимаю это, само собой разумеется, не только в буквальном смысле слова, но и фигурально: мы должны всегда иметь перед глазами рабочих и крестьян».

Все для народа

Так вождь мирового пролетариата задал курс, которого советское искусство придерживалось следующие 70 лет. Главной чертой этого искусства была понятность каждому, не только образованному дворянству, рафинированной художественной богеме и завсегдатаям музеев, но буквально любому крестьянину, приехавшему из деревни и забредшему в музей.

Александр Самохвалов. Девушка в футболке. 1932

Русский музей

Не удивительно, что главным художественным стилем был провозглашен реализм – метафоры и смысловая многослойность при таком подходе были излишни (а в период репрессий просто опасны).

У живописи и скульптуры появились новые герои, в которых зритель должен был видеть и узнавать себя – строители, сталевары, студенты, спортсмены, солдаты. У лучших мастеров своего времени (например, Александра Самохвалова или Александра Дейнеки) их фигуры не только играли роль зеркала, но и были наделены обобщающей мощью.

Картины в каждый дом

Из лозунга об искусстве, принадлежащем народу, вытекало и еще одно свойство – искусство должно было стать доступным людям, независимо от уровня достатка. Картины активно тиражировались – художественные альбомы, издание которых было поставлено в Советском Союзе на поток, учебники литературы и истории, открытки, отрывные календари, иллюстрации в популярных журналах.

Открытка - Николай Карачарсков. О нас пишут, 1969

Чувашский Государственный Художественный Музей

По всей большой стране люди собирали их, развешивали вырванные листочки на стенах, создавая свои нехитрые коллекции. Сохранившиеся в памяти, у нынешних поколений эти изображения вызывают ностальгию не столько по самой советской живописи, сколько по ушедшему детству.

Вперед в светлое будущее

Татьяна Яблонская. Утро, 1954

Третьяковская галерея

Еще одной идеей, заложенной Лениным, было использование искусства как средства агитации и пропаганды коммунистической идеологии. Построение коммунизма было делом долгим и сложным, личный комфорт постоянно приносился в жертву общему светлому будущему, но искусство показывало пример того, как справляться с трудностями.

Татьяна Яблонская. Хлеб, 1949

Третьяковская галерея

Вся советская живопись до крайности оптимистична, ее герои кажутся суперлюдьми. В ней нет места усталости, депрессии, сомнениям – только яркое солнце, радость труда и спорта, гордость от достигнутых результатов. На картинах художницы Татьяны Яблонской дочь, делающая зарядку («Утро»), также счастлива, как собирающие урожай колхозницы («Хлеб») и флиртующая пара на стройке рядом с тачкой кирпичей («На стройке»).

Татьяна Яблонская. На стройке, 1957

Симферопольский художественный музей

А на картине Александра Дейнеки «Бригада на отдыхе» группа мускулистых парней скидывает рабочую одежду и радостно бросается в воду, и только строительные краны на заднем плане и название полотна намекает, что эти сверхлюди отработали тяжелую смену на стройке.

Александр Дейнека. Бригада на отдыхе, 1952

Частное собрание

Наследники модернистов

Несмотря на стремление советских вождей построить абсолютно новый мир, в искусстве было не обойтись без традиций, и большинство советских художников первого поколения прошли отличную дореволюционную школу, и сами преподавали те же принципы.

Юрий Пименов. Встреча, 1972. Репродукция

Sputnik

Кроме того, главные советские учебные заведения были преобразованы из старых институтов. Знаменитый ВХУТЕМАС, основанный в 1918 году, был прямым наследником Московского училища живописи, ваяния и зодчества, а после его закрытия в 1930-м на его базе были открыты Московский архитектурный институт (МАРХИ), Московский государственный художественный институт имени Сурикова и Московский полиграфический институт – все три выпустили немало художественных звезд в советское и постсоветское время.

Черты модернизма и импрессионизма проглядывают в живописи многих советских мэтров. Александр Герасимов, один из самых обласканных советской властью мастеров, автор одиозного полотна «И.В. Сталин и К.Е. Ворошилов в Кремле», в народе прозванного «два вождя после дождя», до революции учился у Константина Коровина и Валентина Серова.

Александр Герасимов. И.В. Сталин и К.Е. Ворошилов в Кремле, 1938

Третьяковская галерея

Если убрать с картины главных героев, их школа видна и в том, как написаны отражения на мокрой дороге, и в легких облаках, и в розоватой гамме московского вида на заднем плане.

Вера Мухина, автор самого знаменитого советского памятника – «Рабочий и колхозница» – до революции училась в Париже у Антуана Бурделя, успела попутешествовать по Италии, изучая памятники Ренессанса, и использовала классические пропорции и пластику.

Георгий Нисский. В пути, 1964

Институт русского реалистического искусства

Острые, революционные приемы авангарда ушли из советского искусства уже в 1930-е годы, но более широкие находки российского и европейского модернизма, его свободные композиционные приемы, эксперименты с цветом, оставались в арсенале самых талантливых советских мастеров вплоть до 1970-х годов. Среди них – Александр Дейнека и Александр Самохвалов, а также Георгий Нисский.